"Былые уличные оригиналы"
"Лет пятьдесят, шестьдесят тому назад столичная жизнь представляла еще много свободы в костюмах. На главных улицах Петербурга попадались люди чисто в маскарадных нарядах; в первых годах царствования Николая I было в живых и несколько людей екатерининского века, которые ходили по улицам в звездах, в плащах и золотых камзолах с раззолоченными ключами на спине, виднелись и старые бригадиры в бело-плюмажных шляпах; не мало было и таких аристократов, которые по придворной привычке при матушке царице приходили на Невский с муфтами в руках и с красными каблуками: этот обычай считался самым аристократическим и шел со времен королей французских. Молодые модники ходили зимою в белых шляпах и при самых бледных лучах солнца спешили открыть зонтики; светские кавелеры тех времен носили из трико в обтяжку брюки и гусарские с кисточками сапожки; жабо было у них пышное, шляпа горшком, на фраках - ясные золотые пуговицы, воротники в аршин. У часов висели исели огромные печати на цепочках, у других виднелись небольшие серьги в ушах; обычай носить серьги в ушах у мужчин явился с Кавказа, от грузин и армян, нередко тоже протыкали уши мальчикам, по суеверию, от некоторых болезней.
Мода на серьги особенно процветала у военных людей в кавалрийских полках, и трудно поверить, что гусары прежних лет, "собутыльники лихие", все следовали этой женской моде, и не только офицеры, но и солдаты носили серьги. Первый возстал на эту моду генерал Кульнев, командир Павловского гусарского полка; он издал приказ, чтобы все серьги из ушей были принесены к нему. Уверяют, что известная пословица: для милого дружка и сережка из ушка, придумана в то время солдатами. Лет 50 назад не считалось странным белиться и румяниться, и иной щеголь так изукрашивал себе лицо румянами, что стыдно было глядеть на него. Военные ходили затянутыми в корсеты; для большей сановитости штаб-офицеры приделывали себе искусственные плечи, на которых сильнее трепетали густые эполеты.
...
В числе уличных оригиналов в сороковых годах часто попадался на улицах небольшой худенький старичек, по профессии учитель французского языка. Он суетливо, почти бегом шагал по тротуарам, но всегда, зимою и летом, с непокрытою головою; шляпы у него совсем не было. По рассказам, он приехал в Петербург в суровое царствование императора Павла I, и раз ему случилось проходить мими Михайловского замка, где жил государь, и это было в последний раз, что он имел шляпу на голове. Возле дворца его увидели, догнали и не очень вежливо сбили с головы шляпу, а самого отвели в крепость. Когда узнали, что он иностранец, не знавший тогдашних порядков, то его выпустили; но испуг так на него подействовал, что он помешался на этом и никогда уже не надевал шляпы.
...
Обращал на себя внимание также разгуливающий по улицам со своим хором певчих богатый костромской помещик К-въ, приезжавший по зимам в столицу. К-въ был большой оригинал, необыкновенно тучный, одетый всегда в коричневый фрак и в огромном парике.
Все певцы его хора были подстрижены в скобку, в черных кафтанах и все брюнеты, т.е. окрашены в черную краску. Этот барин водил своих певчих в приходские церкви, где сам, становясь на клирос, правил хором. После церковной службы, его усталого, в поту увозили певчие домой в маленькой коляске на рессорах, в которую по очереди и запрягались. К-въ очень боялся лошадей...

Из заметных здесь лиц каждому бросались в глаза два бродивших стариках индуса в своих национальных костюмах; первый из них - в широком темном балахоне, надет на нем сверх шелкового пестрого халата, подпоясанного блестящими с каменьями кушаком, на котором блестел небольшой золотой цилиндрик с священной водой Ганга; на голове его был тюрбан из дорогой кашемировой шали; бронзовое лицо его было татуировано разноцветными красками, черные зрачки его как угли, блистали на желтоватых белках с кровяными прожилками; черные широкие брови, сросшиеся на самом переносье, грозно украшали суровые черты его лица.
В правой руке у него была постоянно длинная бамбуковая палка с большим костяным набалдашником, а в левой он держал перламутровые и янтарные четки. Он был стар и еле ходил от тучности. Когда он умер, то был сожжен на Волковом поле, по индуистскому обряду...

Азиатцев в те времена на улицах Петербурга попадалось не малое количество, встречалось много и подражателей носить восточные костюмы. Из таких мнимо восточных людей были известны - светлейший князь С-овъ, десятки лет путешествовавший по Индии, и еще другой богатый аристократ - Н-нъ, ex-лейб-гусар. Он щеголял в живописном наряде кавказского горца...
Не мало встречалось и других подражателей кавказцам. Так, известный художник Орловский очень часто выходил из дому в наряде лезгинца, с кинжалом и в папахе. Орловский был мужчина высокого роста, смуглый, черноглазый и силы большой, наряд черкеса очень шел к нему; нередко ему сопутствовали два его камердинера, из которых один желтолицый, узкоглазый калмык, в своем родном одеянии, и другой - черный как смол араб, в широких шальварах, куртке и чалме..."

"Замечательные чудаки и оригиналы" М.И. Пыляева. С.-Петербург, издание А.С. Суворина. 1898.

(Post a new comment)

	trankov 2004-08-15 09:19 am UTC (link)
	Главное — раз, взяли, книжку написали, типа вот, приколитесь, дорогие читатели. Сейчас вот так не пишут. (Reply to this)

	vladiks 2004-08-15 11:43 am UTC (link)
	http://www.livejournal.com/users/vladiks/37290.html?thread=205482#t205482 =) (Reply to this)(Thread)

	kmartynov 2004-08-15 01:55 pm UTC (link)
	А я помню! Это очень умный вопрос просто, надо думать, когда отвечаешь ;)) Щас вот соберусь с мыслью... ;) (Reply to this)(Parent)