Самая крупный кризис власти в годы правления Ленина был связан с вопросом о заключения сепаратного договора с Германией в феврале 1918 года. В партии большевиков тогда, как известно, сложились две крупные фракции. "Левые коммунисты", возглавляемые Бухариным, настаивали на необходимости вести "революционную войну" против германского империализма любой ценой. Эту позицию разделяли как большинство членов партии, так и ЦК левых эсеров, входящих в коалиционное советское правительство. В то же время боевые действия вести было некому, на что в частности указывали многочисленные свидетельства военных из числа фронтовых офицеров старой царской армии. Выступления германских рабочих против кайзера, на которые надеялись "левые", также задерживались. Проведя соответствующие консультации, Ленин занял категорическую позицию, идущую вразрез с мнением собственной партии. Аргументируя ее необходимостью спасти революцию, он настаивал на заключении сепаратного мира на условиях Германии. Критическая ситуация возникла после того, как маневр Троцкого "ни мира, ни войны" провалился и немецкие войска начали наступление, приближаясь к Петрограду и не встречая сопротивления.

И вот на этом фоне развивается следующая сцена. Днем 23 февраля ЦК партии большевиков собирается на экстренное совещание, чтобы обсудить крайне жесткие новые германские условия, предъявленные в виде ультиматума на фоне наступления.

Обсуждались два диаметрально противоположных рецепта выживания революции. При этом каждая из сторон в готовой разразиться внутрипартийной борьбе была уверена, что политика, предлагаемая оппонентами, равнозначна самоубийству. Краткая, механическая протокольная запись с этого заседания выглядит особенно контрастирующей с действительностью. "Товарищ Свердлов оглашает германские условия", - записывает секретарь. Почти тотчас же Ленин выкладывает карты на стол. В протоколе читаем: "Товарищ Ленин считает, что политика революционной фразы окончена. Если эта политика будет теперь продолжаться, то он выходит из правительства и из ЦК. Для революционной войны нужна армия, ее нет. Значит, надо принять условия". "Левые коммунисты" сразу поняли, что ленинская угроза отставки не является ни привычной оговоркой, ни блефом, и что если германские условия не будут приняты, им придется взять на себя ответственность за управление Советской Россией и за ведение борьбы не только против германского империализма, но и русской буржуазии и той части пролетариата, которая шла за Лениным. Ленин приложил все усилия, чтобы сомнения на этот счет ни у кого не осталось.

Александр Рабинович "Большевики у власти". М., 2007, с. 260-261

И "левые коммунисты" тут же сдуваются. Точно также как сдулись осенью 1917-го эсеры, которые сколько угодно могли критиковать большевиков и даже заседать во Временном правительстве, но у которых была "властобоязнь". Это и есть политика - умение делать политические ставки в тот момент, когда они необходимы. Ставка включает в себя не только декларацию, но и готовность оплачивать результаты игры. У Ленина она была, что совпало с ожиданиями активной части населения. Такая вот роль личности.

А книга профессора Блумингтона Рабиновича, кстати, совершенно великолепная. Пока нищая гуманитарная наука в России торговала на рынках оловянными солдатиками и занималась психоанализом кино, Рабинович протирал штаны в открывающихся архивах в Москве и Петербурге. Перевод, как я понимаю, сделали пламенные революционеры - аккурат к 90-летию Октября.

(Post a new comment)

	nadiya9 2007-11-14 06:07 am UTC (link)
	В Германии то, что Ленин действовал по договоренности с Германией никто не воспринимает как теорию а скорее как доказанный факт. Есть даже историчерское документы это подтверждающие... (Reply to this)(Thread)

	kmartynov 2007-11-14 09:10 am UTC (link)
	Какие? (Reply to this)(Parent)

	alexkinzer 2008-02-09 09:23 am UTC (link)
	Книга Рабиновича действительно произведение искусства ист. науки, читал запоем - а потом перечитаю еще раза два ;) (Reply to this)

---